Первую звали Жизнь, вторая –
Смертью звалась с рожденья
Модница Жизнь в нарядном платье,
Смерть в строгом облаченье.

Жизнь пригласила Смерть на ужин,
Столик взяв в ресторане,
И словно не было разлуки,
Не было расставанья.

Лучший коньяк, закуска, фрукты -
Щедрое угощенье.
Очень уж ей вернуть хотелось
Смерти расположенье.

Смерть не была на жизнь в обиде
Просто другие взгляды.
И подружиться с ней, пожалуй
Снова была бы рада.

Кстати, коньяк хороший вправду!
Чокнулись – все по чину,
Но обойти не удалось им
Ссоры былой причины.

Вспомнили как в ту ночь подруги
Спорили да рядили,
Как златокудрого младенца
Между собой делили.

Как невозможно было слушать
Матери плач из окон.
«Смерть, ну зачем взяла его ты,
Разве пожить не мог он?»

И, призадумавшись немного,
Жизни она сказала:
Господом было мне открыто
Что его ожидало.

Если б ребенок жить остался
Стал бы тогда убийцей
И, очерствев душой, не смог бы
К Господу обратиться».

«Надо же так!» - тут Жизнь вздохнула
«Этого я не знала.
Ну а ты помнишь ту старуху,
Что тебя призывала?

И как тогда мы с ней просили
Эти прервать мученья,
Но только ты призывам этим
Не придала значенья»

«Да, - отвечала Смерть устало –
Помню я ту старуху.
Это она своим проклятьем
Дочь обрекла на муку.

Надо успеть приехать было
Дочери из далека,
Что бы ты сняла с нее проклятье
Перед дорогой к Богу»

Жизнь головою покачала –
«Этого я не знала…
Ну а вот тот сорокалетний
Тоже ведь пожил мало»

«Мало – ответила Смерть сурово-
Только наделал много.
И никогда б не стал он больше
Каяться перед Богом»

Тут телефон запел у Смерти
Тихий мотив церковный.
Стало лицо ее суровым
Голос спокойным, ровным.

И извинившись перед Жизнью
Чмокнув ее неловко
Проговорила «Убегаю…
Срочно…Командировка»

Если Вы стали для кого-то плохим, значит, Вы делали для него слишком много хорошего.
Лев Толстой.

МоИ вАлЯлКи

Лежали в больнице в палате одной
Два тяжко больных человека
Один у окошка лежал, а другой –
У двери, где не было света

Один постоянно в окошко глядел
Другой лишь на краску дверную
И тот, что у двери узнать захотел
Про жизнь за окошком – иную

С готовностью первый больной рассказал
Что видно ему из окошка.
Там тихая речка, дощатый причал
И ходит по берегу кошка.

По синему небу плывут облака
Причудливые как зверушки
Сидят на причале там 2 рыбака
И с внуком гуляет старушка

И так каждый день - то про сказочный лес
Рассказывал, то про влюбленных
Другой же сосед перестал даже есть,
Считая себя обделенным.

Он мучился злобой, и зависть росла,
Его постепенно съедая.
Не мог он понять, почему же была
Тут несправедливость такая.

Однажды сосед у окна занемог,
Что не было сил разогнуться.
Он стал задыхаться и даже не мог
До кнопки своей дотянуться.

У двери сосед мог на кнопку нажать
И вызвать сестру милосердья.
Но он не нажал, а остался лежать,
Глаза закрывая, усердно.

Наутро сестра милосердья пришла
Постель поменять за покойным
Сосед попросил, и она помогла
Занять эту самую койку.

Когда ж он в окно, наконец, посмотрел,
На шее задергалась вена
Увидел он вместо того, что хотел
Глухую высокую стену.

Он был потрясен и сестре рассказал
Про тихую чистую речку
Про сказочный лес, про дощатый причал
И небо в кудрявых овечках.

«Ах! если б он видел- сказала сестра –
Всю жизнь он слепым оставался…»
«Зачем же тогда?!» – тут больной прошептал.
-«Да он вас утешить старался…»

Если Вы стали для кого-то плохим, значит, Вы делали для него слишком много хорошего.
Лев Толстой.

МоИ вАлЯлКи

Жили два близнеца в материнской утробе,
И другому один как-то высказал мысль:
"Я, ты знаешь, мне кажется есть после родов
Удивительная и прекрасная жизнь!"

И другой, потянувшись под маленьким сводом,
Тут улыбки беззубой своей не сдержал:
"Это просто смешно - верить в жизнь после родов", -
Брату верующему в ответ он сказал.

"Как по твоему жизнь может выглядеть эта?"
"Я не знаю, как точно", - близнец отвечал.
"Но мне кажется там, на земле, больше света,
Я однажды во сне этот свет увидал!"

"Я, конечно, не знаю как все это будет,
Но мы может своими ногами пойдем!
И еще, правда это похоже на чудо,
Но, возможно, что мы даже есть будем ртом!"

"Ерунда, вот уж это никак не возможно!
Наша жизнь пуповина и так коротка!
А ногами ходить и представить-то сложно!
Нет, не сможем ходить мы ногами никак!"

"И оттуда никто еще не возвращался,
Что за бред у тебя, братец мой, на уме?!
Все закончится родами - не обольщайся!
Наша жизнь - это только страданье во тьме!"

"А мне кажется, брат", - первый не унимался:
"Что когда-нибудь сможем увидеть мы Мать,
И мы временно здесь, чтобы мало-помалу
Жизни той, после родов, основы листать!"

Брат неверующий лишь качал головою:
"Верить в Мать - это просто за гранью идей!
Я не вижу её, значит нет, хоть завою.
Ну скажи, если умный, скажи Она где?!"

"Как ответить тебе, брат, я даже не знаю!
Но я чувствую сердцем заботу Её!
И ночами, когда все вокруг затихает,
Она гладит наш мир и тихонько поет.."

"Все наполненно Ею, и радость такая,
Словно в Ней прибываю и Ею живу!
И хоть точно про жизнь после родов не знаю,
Но я верю, что будет она наяву!.."

Если Вы стали для кого-то плохим, значит, Вы делали для него слишком много хорошего.
Лев Толстой.

МоИ вАлЯлКи